Анализ стихотворения А. Блока “Мы встречались с тобой на закате”
“Мы встречались с тобой на закате”
Мы встречались с тобой на закате,
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны вечерние встречи.
Впереди – на песчаной косе
Загорались вечерние свечи
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений
, сближений
, сгораний
–
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Все померкло, прошло
, отошло
…
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
Фонетические средства
: аллитерация – [ж/г] – 3я строфа {КОНТРАСТ} [ш] – 3я + четвертая [ч], [р], [л] – общий фон
ассонанс + аллитерация = [лижений/ний], [ашло]
Морфемные средства
: при-ближений, с-ближений + с-гораний
по-меркло + про-шло, ото-шло
Лексические
: специальные – нет
Неологизмы – нет
Устаревшие – панихида
Сравнения
: развернутое – нет
Прямое –нет
Отрицательное – нет
Существительное в тв. п. –нет
Олицетворения
: лазурная тишь
Метафоры
: утонченность мечты, бледная краса, лазурная тишь, голоса панихиды
Гипербола: нет
Литота
: нет нет искажения a la истина
Оксюморон
: нет
Перифраз
: нет (см. выше)
Эпитет
А) метафорический: безмолвная встреча, вечерние свечи, бледная краса, лазурная тишь, белый стан.
Б) изобразительный: белое платье, песчаная коса, вечерний туман, золотое весло
В) лирический: нет
Метонимия
: нет
НЕ – ИСКАЖЕНИЕ
Синекдоха
: нет
Поэтический синтаксис
:
А) градация:
Б) повторы: анафора: нет
Эпифора: нет
В) эллипсис:Приближений
, сближений
, сгораний
–
Не приемлет лазурная тишь…
Г) инверсия: Были странны вечерние встречи (и др)
Рит. приемы
:
А)восклицание: нет
Б) вопрос: нет
В) умолчание:
Приближений, сближений, сгораний –
Не приемлет лазурная тишь…
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Все померкло, прошло, отошло…
Размер: 3х-стопный анапест
Рифма: перекрестная авав;
жен.муж.жен.муж., в основном – полная
(+J:
сгораний-тумане, закате-платье)
стихотворение из цикла стихов о Прекрасной Даме, написано в 1902г.
Лирический герой Блока вспоминает о своей любви, абсолютно реальной:
Я любил твое белое платье,
Утонче
Но уже во 2ой строфе он (герой) признает неестественность этих “странных” встреч на фоне чьих-то дум о “бледной”, призрачной “красе” мечтаний; реальность странна среди “вечерних свеч”. И герой признает свою принадлежность именно к миру мечты, несмотря на предполагаемую “телесность”, реальность любви: встречи происходят “в вечернем тумане, где у берега рябь и камыш”, где нежность вечера сглаживает, смягчает огонь страсти. Жизнь “приближ
ений, сближ
ений, сг
ораний” гасится, тонет в неясных сумеречных очертаниях, среди камышей, а звук [ж], ее олицетворяющий, резко ворвавшийся в общий звукоряд стихотворения, исчезает под тихими волнами [т],[ш], всплесками [л] и [л’], под рябью мечты. В последней строфе стихотворения аллитерация [ж] заменяется органичным для сонной действительности лирического героя повтором [ш] в словах “прошло, отошло”. Единственная строка стихотворения, характеризующая реальность – “приближений, сближений, сгораний” - в 4ой строфе отражается приглушенно, нечетко, гармонично сочетаясь с “лазурной тишью мечты”: “Все померкло, прошло, отошло”, и эта замена яркого [ж] на [ш], группы [г], [р], [н] на [к], [р], [л] является микроотражением основной темы стихотворения – возвращения героя в свою нереальную действительность из недействительного для него мира реальности. Образы, сопутсвующие героине – лишь подтверждение этой темы. Вспомните, если в первой строфе:
Мы встречались с тобой на закате,
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив, -
то в последней строфе все эти образы появляются снова, но уже чистые, мягкие, органично вплетающиеся в собственный мир героя. “Закат” отражается “голосами панихиды”, “платье” – воплощение земного существования – становится легким очерком тела – “станом, а рассекающее залив весло” видится теперь не как разрушающее гладкую поверхность воды, а застывшим без движения – “золотым”. {есть смысл закопаться глубже по поводу “белого платья” на основе античных мировоззрений – белый как цвет смерти, по поводу весел и лодок можно нырнуть в скандинавскую мифологию – куда и на чем плывут умершие, но собственно идея насчет кольцевой композиции должна сохраниться, только мотив Судьбы усилится (от себя не уйдешь) и появится, возможно, мотив предугадания}.
Таким образом, стихотворение имеет кольцевое построение – автор возвращается к образам1ой строфы в последней, снимая с них точные контуры реальности, окончательно растворяя их в фантазийно-призрачном мире своего лирического героя.
Статичность, недвижимость мечты чувствуется не только в звукописи , она создается и за счет певучей одинаковости размера всех строф: трехстопный дактиль с клаузулой в 1ой и 3ей строках и постоянной перекрестной рифмой авав
. Стихотворение благодаря четкости построения звучит
будто независимо от того, что в нем описано, и даже не вникая в смысл слов, читатель слышит плеск рассекаемой волны, шорохи песка перешептывания камыша, чувствует легкую сырость тумана, видит размытые очертания бледных пятен огня и вместе с автором сплетает из вечерних приглушенных теней сияющее золото мечты с тем, чтобы унести его в свой собственный мир…