Пушкин а. с. - Роль внутреннего монолога в создании характера героя.

Пушкин а. с. - Роль внутреннего монолога в создании характера героя.

В художественном произведении внутренний мир героя в большей степени раскрывается не через внешнюю речь, а через внутреннюю, которая, как правило, выливается в монолог героя. Я бы хотела рассмотреть произведение А.С. Пушкина «Евгений Онегин» - первый русский роман, который начинается с внутреннего монолога: «Мой дядя самых честных правил Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог. Его пример другим наука, Но, боже мой, какая скука С больным сидеть и день и ночь, Не отходя ни шагу прочь! Какое низкое коварство Полуживого забавлять, Ему подушки поправлять, Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя: Когда же черт возьмет тебя?» Никогда раньше внутренний монолог не выносился в начало произведения. Пушкин сделал это впервые. Интересно еще и то, что содержание монолога непонятно и даже загадочно, он как бы застигает нас врасплох, потому что мы не понимаем, о чем идет речь. Таковы свойства мысли в отличие от речи: она ни к кому не обращена и не рассчитывает ни на чье понимание, она эмоциональна и непоследовательна. Это – внутренний мир самого человека без всяких прикрас, которые зачастую обнаруживаются в разговорах с другими людьми. Перед нами психология племянника, выражающаяся в лицемерно-заботливом отношении к умирающему дяде. В этом монологе начинает раскрываться характер Онегина. Во всяком случае, можно сказать, что этот молодой человек искренен перед самим собой и в чем-то даже беспощаден. Читая роман дальше, мы убеждаемся в том, что герой лишен театральности и не рисуется перед самим собой. Так, например, преддуэльные размышления Онегина также отчетливы и немногословны. Он обвинял себя во многом… Между монологами Онегина и Ленского есть бесспорная разница. В словах Ленского преобладают риторическими вопросами и восклицаниями. Ленский – человек внешнего, театрального существования. Монологи его искусственны. Он не может быть настоящим даже с самим собой, действительность ему заменяет слепая вера в свои высокие романтические идеалы. Онегин же способен к широкому самоанализу. Он оценивает ситуацию не просто трезво, но с умной разносторонностью. Отношение Ленского к Ольге он называет «любовью робкой и нежной», одновременно считая, что «порой дурачится», - Онегин чувствует к младшему приятелю и нежность и снисходительность. Себя же он безоговорочно осуждает за мальчишество, за незрелость и глупость. Однако совестливые размышления Онегина, его раскаяние оказываются с

лабее социальных условностей. Он боится сплетен – Зарецкий может ославить его. Евгений понимает, что злословие заслуживает презрения, но страх оказаться смешным перевешивает. Во внутренней речи Онегина внезапно! появляется резкое грубоватое словцо: «хохотня глупцов» - оно то и определяет окончательное решение. И вот общественное мненье! Пружина чести, наш кумир! И вот на чем вертится мир! В этом определении общественного мнения Онегин, как всегда, беспощаден. Однако, можно заметить, что его слова хоть и резки порой, но всегда невероятно точны и правдивы. Они полны скепсиса, но лишены подражания кому-либо. Чем меньше женщину мы любим, Тем больше нравимся мы ей. Так думал Евгений, получив наивное и пылкое письмо от влюбленной в него Татьяны. Он не любит ее, он, уставший и разочарованный в жизни, даже не способен ее оценить. Перед ним просто юная деревенская девушка, которой он дает жестокую отповедь в ответ на признание в любви. Однако, привыкший кокетничать и лицемерить с женщинами, он и тут не изменяет своим правилам. Я вас люблю любовью брата, А может быть еще нежней. А после, во внутреннем монологе: Кому не скучно лицемерить! Но все меняется, когда Евгений и Татьяна встречаются через несколько лет в Москве. Татьяна – уже замужняя женщина, статная и довольно красивая. Онегин – все тот же, «без службы, без жены, без дел». И увидев Татьяну в образе хозяйки бала, равнодушной и неприступной, в душе Евгения вспыхивает к ней любовь. Из высокомерного эгоиста он преображается в тоскующего влюбленного. «Ужели, - думает Евгений, - Ужель она? Но точно… Нет… Как! Из глуши степных селений…» Пушкин передает душевное смятение героя, которое позже опять выражается во внутренней речи Онегина: «Где, где смятенье, состраданье, Где пятна слез? Их нет, их нет!» Под самый конец автор уже лишает героя прямого выражения своих мыслей и передает их косвенно: Она ушла. Стоит Евгений, Как будто громом поражен. В какую бурю ощущений Теперь он сердцем погружен! Сказанного об Онегине и Ленском достаточно, чтобы прийти к некоторым выводам: внутренняя речь в отличие от внешней глубже и точнее передает душевные движения героев; чем у персонажа внутренняя речь больше отличается от внешней, тем персонаж более психологически содержателен. Так, например, Татьяна глубже Онегина в текстах ее внутренних монологов, в них все свойственное Онегину доведено до высшей степени. Онегин содержательнее и глубже Ленского, а Ленский – Ольги, которой вообще не свойственна никакая мысль, поэтому и монологов Ольги в тексте нет.