РефератыПолитологияПоПолитический режим в современной России

Политический режим в современной России

Работа на тему:
Политический режим в современной России
2005
Содержание

Введение. 3


1. Политический режим в современной России. 5


1.1. Соотношение политической системы и политического режима в современной России. 5


1.2. Осуществление власти в современной России. 8


1.3. Недемократические тенденции в политическом режиме современной России 11


1.4. Демократические тенденции в политическом режиме современной России 13


2. Политические режимы советского государства. 15


2.1. Политический режим. 15


2.2. Ленинско-большевистский политический режим. 16


2.3. Сталинско-большевистский политический режим. 20


3. Политическая власть в России: проблема легитимности. 23


3.1. Роль политической власти в России. 23


3.2. Легитимность и делегитимация государственной власти в России. 26


3.3. Легитимность государственной власти в современной России. 28


Заключение. 32


Литература. 34


Введение

Функционирующая в России общественно-политическая система во многом не отвечает общепринятым критериям демократии, важнейшие из которых - репрезентативность власти и ее ответственность перед обществом, наличие действенного общественного контроля за властью. Ана­литики характеризуют эту систему терминами «автори­тарная демократия», «режимная система», связывая ее воз­никновение со слабостью государства и незрелостью граж­данского общества.[1]


Особенностью современного развития России является возникновение режима, для которого интересы государства и общества не совпадают. Это означает, что общественная власть на этом этапе не имеет эффективной политической структуры. Такой режим политологи называют гибридным или переходным. Обладая признаками демократии, он еще не является демократическим.


Россия получила в наследство правление коммунистической партии и ограниченную автономию в составе Советского государства. В результате сложилась ситуация, когда в государственных структурах выражаются не интересы партий, а социально-экономических групп, имеющих непосредственный доступ к политической власти. В российском обществе происходила борьба между требованиями суверенитетов субъектами федерации, отсутствовало разделение между экономическими и политическими иерархиями. Политика осуществлялась через структурированные, хотя и неформальные взаимоотношения. В итоге складывается ситуация, когда формальные процедуры демократии скрывают опасный для общества торг между реальными политическими и экономическими акторами.


Напряжение между государством и политическим режимом является также напряжением между формальными и неформальными политическими отношениями, между законом и политикой, между институционализированной и персонифицированной политической властью. За формальным фасадом демократической политики, проводимой на уровне государства, режим считал себя в основном свободным от подлинно демократической отчетности и контроля со стороны общества. Систему, сложившуюся при Б.Ельцине можно назвать «режимно-государственной», при которой в центре режима находился президент с большим объемом полномочий.[2]
Результатом такой политической практики явилось ослабление государства, не способного утвердить принципы конституциональной независимости политической системы от существующего режима.


1. Политический режим в современной России
1.1. Соотношение политической системы и политического режима в современной России

Политическая власть, осуществляемая в России, не использует методы традиционного авторитаризма, а имеющий место политический режим не может себя изолировать от некоторых черт современной либеральной демократической политики таких, как критика со стороны СМИ, парламентский надзор, а также выборов. В то же время политика 1990-х гг. основывалась на классических постулатах либеральной демократии и рыночной экономики, и имела двоякий характер: отсталая командное управление старого типа и бюрократическое регулирование экономики; и передовая, направленная на подлинное разделение властей, отделение политики от экономики, подчинение политики закону и свободные выборы.[3]
Не препятствуя дальнейшему развитию демократии, власть воспроизводила практику прошлого, хотя и в радикально новых формах. Рождающаяся новая общественно-политическая реальность несет в себе сложный сплав частично преодоленных, а частично преобразованных традиций прошлого. Эти особенности характеризуют неизбежный переходный период, так как для становления действительного демократического режима важна не просто политизация, сопровождающаяся конфликтами, а действительная поляризация и борьба активных политических сил: только тогда стороны смогут заключить пакт, обеспечивающий дальнейшее разрешение конфликтов в обществе согласительными методами.


Политическая интеграция в постсоветской России происходит на уровне режима, а не на уровне политической системы. Политическая система регулируется конституционными нормами, законами, судебными решениями, а режим действует в зависимости от личных связей, покровительства и попытками сохранить свою автономию. Политические институты создаются, но политические процессы остаются не институционализированными, так как в их основе лежат личные связи.


Чем более институционализирована политическая система, тем более упорядочено государство, которое угрожает гибридному, относительно автономному режиму. Таким образом, кризис российского государства, помимо прочих факторов, был частично вызван возникновением постсоветского режима. Легитимность режима основывается не на том, чем режим является, а на том, что он представляет. В России форма проведения реформ подорвала значительную часть их содержания.


Политический режим 1990-х гг. имел двоякую направленность: с одной стороны, стремление к демократии, международной интеграции, менее бюрократизированной и подлинно рыночной экономике; с другой стороны, он унаследовал, продолжил и даже развил многие черты прошлого.[4]


Корнями постсоветского политического режима являются, с точки зрения исследователей, особенности российской политической культуры – патернализм, этатизм и т. д. Особенность заключается также в том, что неформальные отношения стали новым политическим порядком.


Экономика в России развивается по рыночным законам в отсутствии эффективно функционирующей рыночной системы.


Политика лидерства в центре, воспроизводимая в различных формах в субъектах федерации, имеет в своей основе структуры старой элиты и нарождающегося социально-экономического порядка. Такой режим не является волюнтаристским правлением, он функционирует в соответствии с логикой дворцовой политики, совмещенной со сложностями современной экономической системы.


Решительным шагом на пути к демократии является переход власти от группы людей к набору правил. Р.Даль, давая характеристику демократического государства, говорит, что главное – это свободные альтернативные выборы для избрания политических представителей, основные гражданские права и ясно обозначенные «правила игры», защищающие эти основные свободы.[5]


Двойное лицо российской политики отражает напряжение, существующее между принципами функциональности и законности. В какой-то момент эти два принципа совпадут и станут взаимоподдерживающими, хотя остаточное напряжение сохраняется и это является большим достижением либерально-демократических реформ. Сосуществование режимной системы и демократического режима является непростым. С одной стороны, режимная система является глубоко авторитарной и стремится изолировать себя от эффективного демократического контроля; с другой стороны, для достижения законности и устойчивости режимная система использует демократические институты, такие как выборы и другие формы привлечения общественной поддержки. Выборы сохраняют потенциал для превращения демократии из режимной в реальную. Голоса избирателей являются важнейшим ресурсом режимной системы. В сегодняшней России ни один политик не может построить или завоевать власть без использования голосов в качестве ресурса. Если бы существовал политический потенциал авторитарного ресурса, им бы, несомненно, воспользовались.


Это сосуществование режимной политики и демократического режима создает институты, которые формально являются демократическими, но несут ответственность только перед самими собой. В то же время институты демократии сохраняют способность независимого функционирования и являются фундаментом перехода к демократическому режиму.


Режимная политика обусловлена ограниченной политической активностью общества, что подорвало общее представление о демократизации, которая трансформирует активную гражданскую позицию в массовую демократию. Нынешние политические партии заняты тем, что осуществляют связи с элитой и мобилизуют идеологические и политические ресурсы на межэлитную борьбу. В ходе их развития коммуникативные функции возьмут на себя представители общественных объединений в нарождающемся гражданском обществе. Кроме этого, по мере развития рыночных отношений, предприниматели сами добиваются большей независимости от бюрократии для защиты своих личных и имущественных прав в рамках независимой системы законов. Средний класс по мере своего развития также будет стремиться обеспечить свои имущественные права и личные свободы в системе законов. В результате укрепления законности режимная система постепенно уступает место демократическому режиму. Для его установления необходимо, чтобы противостояние оппонентов завершилось добровольным принятием всеми сторонами демократических норм и ценностей и согласием институализировать свои интересы в рамках новой политической системы.


1.2. Осуществление власти в современной России

Наряду с демократической формой политической системы, закрепленной в Конституции РФ 1993 года, осуществление власти в современной России в течение последнего десятилетия было связано с рядом особенностей, входящих в противоречие с конституционными положениями.


Среди основных следует выделить следующие особенности:[6]


- гипертрофия властных прерогатив президента за счет ограничения полномочий других институтов, которая приводит к тому, что президент зачастую не мог эффективно осуществлять свои полномочия;


- номинальность разделения властей - законодательной и исполнительной, центральной и региональной, приводит к их политической борьбе за влияние на политические, экономические, социальные и иные ресурсы власти;


- неэффективность государства как основного социаль­ного института, непосредственно управляющего об­ществом, его неспособность обеспечить консенсус по основополагающим вопросам общественной жизни, решить проблемы бедности;


- сочетание форм авторитарно-олигархического прав­ления с элементами демократической процедуры, в частности с выборами и многопартийностью, что было наиболее характерным для России периода 1990-х гг.;


- фактическая подконтрольность правительства толь­ко президенту и его полная зависимость от политиче­ской конъюнктуры, а не результатов деятельности, в результате чего происходила кадровая чехарда порой без соотношения с качеством работы правительства;


- множественность режимов;


- концентрация власти в руках узкого круга лиц из номенклатуры и новоявленных собствен­ников, разбогатевших нелегитимными методами, имевшая место в основном в 1990-х гг., но обладающая огромным влиянием и в настоящее время, что приводит к использованию криминальных мето­дов государственно-управленческой и хозяйственной деятельности;


- значительная укорененность неформальных властных отношений, формирование элитарного корпоративиз­ма вместо плюралистической демократии;


- малочисленность и организационная слабость партий, лишенных социальной базы и неспособных эффективно выпол­нять основную функцию посредника между властью и обществом;


- широкие масштабы лоббистской деятельности, нере­гулируемой законодательными актами и неподконт­рольной обществу;


- неразвитость системы местного самоуправления, за­висимого от региональных элит;


- отсутствие в обществе единой идейно-ценностной и нормативной сис­тем, которые позволяли бы гражданам ориентировать свое поведение.


Сложившийся общественный порядок имеет глубокие корни в оте­чественной институциональной и политико-культурной традиции моносубъективности власти, то есть сосредото­чении властных ресурсов в одном персонифицированном институте при сугубо административных функциях всех других институтов.


Существующая конфигурация политической власти соз­дает специфическую ситуацию, при которой легитимируе­мые всенародным голосованием институты государства, участвуя в формировании исполнительной власти, реально никакой ответственности за ее деятель­ность не несут. Правительство, назначаемое президентом и только ему подотчетное, в любой момент может быть отправлено в отставку по соображениям политической целе­сообразности или вследствие «подковерной» борьбы.


Согласно Конституции Российской Федерации Государ­ственная Дума зависит от решений Совета Федерации, фор­мирующегося на основе регионального представительства, основанного не на выборах, а зачастую на личном отношении руководителей ветвей власти субъектов федерации к назначаемым персонам.[7]
При этом законодательная власть Федерального Собрания в свою очередь ограничена, во-первых, правом президента издавать указы, имеющие силу законов, и, во-вторых, прак­тикой издания исполнительной властью многочисленных подзаконных актов, способных сорвать выполнение любых законов.


1.3. Недемократические тенденции в политическом режиме современной России

В современной России еще сохранились некоторые тоталитарные традиции, имеющие свою специфику. В этой связи принципиальное значение имеет тот момент, что в России промышленная революция была осуществлена за счет превраще­ния всей массы населения в наемных рабочих государства и то­тальной экономии на оплате труда. Эта экономия, или сверхэкс­плуатация, привела к деградации рабочей силы и развитию ее теневого довоспроизводства. В результате качество и количество труда перестали соответствовать потребностям индустриально-информационных технологий.


Сложность реформирования тоталитарной организации в Рос­сии заключается в том, что для ее осуществления необходимо значительно поднять уровень оплаты труда наемной рабочей силы, для чего нужны обширные капиталовло­жения. В то же время для повышения эффективности экономики также необходимы значительные дополнительные инвестиции. Повысить уровень инвестирования экономики для ее модернизации и одно­временно повысить оплату труда всей массе наемных работников без больших иностранных капиталовложений невозможно. Поэтому для реформируемой России требуется новая и мощная система мобилизации наемного персонала, который должен ра­ботать лучше, чем при социализме, за значительно меньше доре­форменной оплату труда.


В то же время многие противоречия, возникшие еще в эпоху социализма, не разрешены. Идет очень жесткая борьба за статус в высших эшелонах власти. Ослабли контрольные функции власти, что позволяет элите решать свои корпоратив­ные проблемы за счет общества. Однако вариант возврата к тота­литаризму вряд ли возможен, даже в случае выхода из-под кон­троля государственной власти. Но неустойчивость этой ситуа­ции, сложность социально-политической обстановки затрудняют процессы демократизации России и создают условия для усиле­ния в стране авторитаризма.


Политический режим совре­менной России может быть охарактеризован как демократиче­ский с устойчивыми авторитарно-олигархическими чертами и элементами политического корпоративизма.[8]
Авторитар­ность заложена в традициях российского общества. В современ­ных условиях тоска по «сильной руке» усиливается ходом и на­правленностью реформ, за которые подавляющему большинству населения приходится платить слишком большую цену. В резуль­тате реформ образовался в стране огромный разрыв между бога­тыми и бедными, что при отсутствии стабилизирующего «средне­го класса» ведет к росту авторитарных настроений.


В ходе приватизационной политики, проводимой в 1990-х гг., значительная часть государственной собственности оказалась в руках малочисленных, но могущественных финансово-промыш­ленных групп, монополизирующих средства массовой информации и рас­пространяющих свое влияние на политику исполнительной и за­конодательной ветвей власти. Тем самым эти «империи» превра­тили существующий режим в корпоративно-олигархический.


Усиление авторитарных тенденций в политическом режиме России обусловлены принятой в 1993 г. Конституцией, в которой перераспределение полномочий явно смещено в сторону испол­нительной власти, и особенно президента. Реальных рычагов воздействия на реальную его политику у других ветвей власти практически нет.


Усилению авторитарных тенденций способствуют такие факторы, как:[9]


- перманентный рост преступности;


- природные катаклизмы;


- этнорегиональные конфликты;


- военные столкновения;


- нестабильность ситуации внутри правящих элит;


- распространение терроризма;


- военные действия в Чечне.


Надо отметить, что тенденции к авторитаризму усиливаются, когда перед обществом стоят качественно новые задачи, требую­щие времени и большого напряжения всех социальных ресурсов.


1.4. Демократические тенденции в политическом режиме современной России

С другой стороны, в современной России все отчетливее проявляются характерные черты де­мократии: строятся основы правовой государственности и созда­ются устои гражданского общества; власть на федеральном и местном уровнях выбираема и сменяема; действуют механизмы непосредственной демократии, существует систе­ма разделения властей в государстве; гарантированы основные права человека, реально действует политическая оппозиция, в том числе и «непримиримая»; формально судебные органы независимы от властных; нет ведущей идеологии и политической партии; в экономике складывается свободный и конкурентный рынок при многообразии форм собственности; существует внешняя независимость средств массовой информации и коммуникации.


Для усиления в России демократических тенденций необходимо проведение реформ, имеющих положительный результат для большинства людей: реформа административно-государственного аппарата, создание условий для эффективного функционирования мелкого и среднего бизнеса, пенсионная реформа и т.д.


Следует отметить, что наряду с тенденцией к авторитаризму и олигархизации власти действует и противопо­ложная тенденция - укоренения в общественном сознании общедемократических ценностей. По данным Института социологического анализа, от 67 до 98% населения разде­ляют ценности, нехарактерные для традиционной этатистской политической культуры России: свобода необходи­ма российским гражданам не меньше, чем людям Запада; жизнь человека является самой большой ценностью; за­кон обязателен для каждого - от президента до простого человека; частная собственность священна и неприкосно­венна; государство тем сильнее, чем выше благосостояние населения.


Ввиду неэффективности российской власти растет чис­ло сторонников внесения в Конституцию таких изменений, которые позволяли бы реформировать политическую сис­тему путем перераспределения полномочий в пользу Госу­дарственной Думы, правительства и премьера. Независи­мо от политических ориентаций многие из них выступают за предоставление парламентскому большинству права фор­мирования правительства и контроля за его деятельностью.


В отсутствие массового среднего класса, влиятельных самостоятельных партий и независимого от власти местного самоуправле­ния перспективы демократической трансформации автори­тарно-олигархической системы во многом зависят от двух факторов - от наличия в самой правящей элите влиятель­ных групп, заинтересованных в демократизации страны, и от воздействия такого нового феномена, как формирую­щееся «транснациональное гражданское общество».


Следует также отметить, что здоровый государственный кон­серватизм, помноженный на гражданский консенсус, - это те ценности, приоритет которых для современной России безусло­вен в плане демократизации ее политического режима.


Вектором развития политической власти в современной России в последние годы стала политика центризма. Независимо от ее идеологической направленности она способствует минимизации политических конфликтов, помогает использовать политический потенциал всего общества, поддерживать стабильные отношения между элитарными слоями и гражданами.


2. Политические режимы советского государства
2.1. Политический режим

Понятие «политический режим» выражает характер взаи­мосвязи государственной власти и индивида.[10]
Совокупность средств и методов, используемых государством при отправле­нии власти, отражает степень политической свободы в обществе и правовое положение личности. В зависимости от сте­пени социальной свободы индивида и характера взаимоотно­шений государства и гражданского общества различают три типа режимов: тоталитарный, авторитарный и демократиче­ский. Между демократией и тоталитаризмом, как крайними полюсами данной классификации, располагается множество промежуточных форм власти. Например, полудемократические режимы характеризуются тем, что фактическая власть лиц, занимающих лидирующие позиции, заметно ограничена, а свобода и демократичность выборов настолько сомнительны, что их результаты заметно расходятся с волей большинства. Кроме того, гражданские и политические свободы урезаны настолько, что организованное выражение политических це­лей и интересов просто невозможно.


Политическая система - это «набор» политических инсти­тутов и отношений, в рамках которого осуществляется власть и обеспечивается ее стабильность, а политический режим – способ функционирования политической системы общества, определяющий характер политической жизни в стране, отражающий уровень политической свободы и отношение органов власти к правовым основам их деятельности.


Политический режим определяется уровнем развития и интенсивностью общественно-политических про­цессов, структурой правящей элиты, механизмом ее формирования, состоянием свобод и прав человека в обществе, состоянием отношений с бюрократией, господствующим в обществе типом легитимности, развитостью общественно-политических традиций, доминирующим в обществе политическим сознанием и поведением.


Смена политической системы, как правило, приводит к смене политического режима, что и произошло в России в 1917 году.


2.2. Ленинско-большевистский политический режим

Февральская революция 1917 года установила республиканский политичес­кий режим без его оформления конституционным образом. Закон­ный правопреемник власти отсутствовал, и наступил этап выявления наиболее адекватного условиям России носителя власти. Утвердив­шееся благодаря поддержке Советов рабочих и солдатских депутатов Временное правительство, где доминировали либералы, а позднее вошли меньшевики и эсеры, не решалось взять на себя ответствен­ность ни за наделение крестьян землей, ни за окончание войны, ни за созыв Учредительного собрания. Ни Госу­дарственное совещание, ни Демократическое совещание, ни Предпар­ламент, которые созывал А.Ф.Керенский, не могли заменить Учредительное собрание. Несмотря на то, что Временное правительство в качестве истока имело коми­тет Государственной думы, оно не обладало настоящей легитимностью. Кроме того, длительная зависимость от советов рабочих депута­тов изначально заложила в массах недоверие к нему как псевдолегитимному непостоянному органу власти.


Февральский политический режим носил переходный характер и должен был закончиться установлением либо правой во­енной, либо левой коммунистической диктатурой - это были две реальные альтернативы осени 1917 года.[11]


Государственный кризис принял цивилизационный характер. Февральское низвержение Николая II означало конец всей системы самодержавия, которая была на протяжении всей тысячелетней исто­рии Руси-России стержневой цивилизационной основой нации. Су­ществовала достаточно реальная опасность установления всеобщей анархии и бунта всех против всех. В этих условиях было совершенно недостаточно наличия каких-то радикальных партий и решительных лидеров, чтобы спасти страну от хаоса и беспредела. На помощь при­шла сама история Российской цивилизации, предложившая полити­кам возможность использования традиционных для русского народа соборных форм соучастия во власти: соборы, круги, общины, собра­ния, вече, сходки, советы и др. Зародившиеся в июле 1905 г. стихий­ным образом Советы были ничем иным, как своеобразным проявле­нием соборной традиции русского народа искать сообща выход из тяжелой ситуации. Большевики первоначально отнеслись весьма на­стороженно к органам управления в форме Советов депутатов трудя­щихся, считая их своими возможными конкурентами, но В.И.Ле­нин в августе 1905 года пер­вым оценил колоссальные возможности Советов для организации новой системы власти под началом большевизма. Кроме того, Ле­нин увидел в Советах прообраз общественного устройства, которое будет не государством, а средством объединения трудящихся в гря­дущем бесклассовом обществе. Жизнь показала, что второй аспект оказался преждевременным и утопическим, как и вся концепция ми­ровой революции, которой придерживался тогда лидер большевизма.


Зародившаяся советская система власти была изначально подлин­но народной, исторически обоснованной и логичной, продолжением соборной традиции. Поэтому не случайно Советы стихийно возникли во всех городах страны с различными схемами выборов.


Октябрьская революция не положила начало непосредственной мировой революции, но она, несомненно, простимулировала глобаль­ные реформистские преобразования на Западе, в результате которых трудящиеся добились значительных социальных завоеваний, а сам капитализм впоследствии принял весьма цивилизованный вид общества «социального партнерства».


Большевики всеми силами обеспечивали большинство в Советах рабочим и членам партийной элиты как самой пролетарской, в ре­зультате чего советская власть начала приобретать черты однопар­тийной диктатуры. Главным орудием строительства новой государ­ственности был Совет Народных Комиссаров во главе с В.И.Лени­ным, который с самого начала освободился от контроля Советов и начал формирование специфического большевистского политическо­го режима власти.


Контуры советской государственности определялись первой Кон­ституцией РСФСР, принятой в июле 1918 года, которая одновременно стала самой первой конституцией в России в целом. Основной закон отразил влияние недавней революции и начинавшейся гражданской войны. Бывшие эксплуататоры лишались гражданских прав, исключались из политической жизни нетрудовые элементы и пред­усматривались неравные права для избирателей города и села. Выбо­ры были многостепенными, что обеспечивало нужный состав всех Советов. Хотя высшими органами власти считались ВЦИК, съезд Советов и СНК, на самом деле значительно больше полномочий имел СНК - правительство РСФСР. Однако фактически действительно высшими политическими органами власти в стране были ЦК РКП (б) и Политбюро.


Государственное строительство развивалось в годы гражданской войны под влиянием задач вооруженной борьбы и социально-классо­вого противоборства на всех уровнях общественной жизни. В этот период отмечается рост централистских и милитаристских тенденций, быстрое увеличение чрезвычайных органов во многих жизненно важ­ных сферах.[12]
В полосе боевых действий создавались ревкомы, заме­нявшие Советы и проводившие чрезвычайные меры. В целом, несмотря на свою громоздкость, дублирование отдельных элемен­тов, государственный аппарат оказался достаточно работоспособным и обеспечил условия для победы большевизма в гражданской войне. Ведущую роль в этом сыграло наличие квалифицированной полити­ческой элиты, ленинской «старой партийной гвардии», получившей в прошлом определенную образовательную и профессиональную под­готовку, опыт политической деятельности

и боевую закалку. Следует отметить особое значение совпадения характера, личных качеств лю­дей, стоявших во главе революционного движения с его характером.


Несмотря на условия гражданской войны, а может быть благода­ря им, внутри большевистского политического режима соблюдались определенные нормы относительной демократии и товарищеские вза­имоотношения. Эта характеристика ленинского режима прослежива­ется в годы осуществления новой экономической политики, либера­лизации хозяйственных отношений в обществе и становления рыноч­ного механизма. Однако данная тенденция начинает активно сверты­ваться с середины 20-х гг. и заменяться противоположной, автори­тарно-бюрократической.


2.3. Сталинско-большевистский политический режим

После ухода В.И.Ленина с политической арены развернулась острая внутрипартийная борьба, принявшая внутриэлитный и личностный характер. Началось утверждение режима личной власти И.В.Сталина, что привело к формированию в рамках советско-коммуни­стической системы новой вариации большевистского политического режима.[13]
Можно определить его в отличие от ленинско-большевистского как сталинско-большевистский политический режим. Несмот­ря на преемственность и общие черты режимов совершенно очевид­ны и отличия достаточно принципиального свойства.


В период осуществления новой экономической политики, разре­шившей развитие частнособственнических тенденций в экономике и узаконившей экономический плюрализм, режим диктатуры больше­визма не носил законченного тоталитарного характера. В рамки нэпа умещалась электрификация народного хозяйства, трудовая коопера­ция, начало культурной революции, планирование экономики и сбли­жение трудящихся классов. Но плюрализм в экономике и диктатура в политике не могли развиваться параллельно, так как были несовмес­тимы в перспективе, и поэтому объективно требовалось либо введе­ние многопартийности в соответствии с многоукладностью экономи­ки и отказ большевизма от диктатуры, либо ее укрепление и ликвидация нэповского экономического плюрализма. Логика развития стра­ны как осажденной крепости предопределила второй вариант разви­тия политической системы.


Традиционные для крестьянской ментальности царистско-вождистские ориентации были в полной мере и абсолютно сознательно ис­пользованы И.В.Сталиным, сформировавшим с помощью пропа­ганды культ своей личности как непогрешимого вождя. Было официально объявлено, что в СССР пост­роен в основном социализм, что не соответствовало действительнос­ти, так как социалистические идеалы народовластия были далеки от осуществления. Наряду с этим существовали отдельные элементы социалистического характера, например общественно-государственная собственность на средства производства. В трудовых коллективах и массовом сознании всего общества воспроизводились в модернизи­рованной коммунистической форме традиционные принципы общности, солидарности, приоритета нематериальных стимулов. Масштаб распространения в народе социалистического сознания закономерно связывался с тем, что, во-первых, среди населения испокон века зиж­дились духовно-нравственные ценности справедливости, добра, пат­риотизма, коллективизма, духовности. Во-вторых, кризис церкви и развитие атеизма лишали православную религию возможности контролировать эгалитаристские тенденции нации.


Не случайно большевизм трактуется некоторыми исследователя­ми как хилиазм христианства или ересь православия. Н.А.Бердяев спра­ведливо считал советско-коммунистический строй естественным след­ствием всей истории России.[14]
Сталинско-большевистский режим объек­тивно продолжил дело форсированной индустриализации, начатой еще при Витте в дореволюционный период и при всех эксцессах обеспе­чил форсированное вхождение страны в индустриальное общество.


При всех недостатках и пороках сталинский режим объективно выполнил главную задачу - спасения во время второй мировой вой­ны всего человечества от фашизма, что было признано союзниками СССР - западными демократиями в лице их лидеров - Черчилля и Рузвельта.


В годы Великой Отечественной войны советская государствен­ность дополнилась новыми компонентами, прежде всего внедрением в коммунистическую идеологию национально-патриотических лозун­гов. Сталин разочаровался в идее мировой революции и распустил Коминтерн, отказался от политики воинствующего атеизма и при­знал исторические духовно-культурные ценности России великим достоянием СССР. В итоге возник тот сплав приверженности трудя­щихся советскому социалистическому строю с многовековыми патри­отическими традициями русских и других народов нашей родины, который и обеспечил победу. Однако сталинский режим несет и свою долю ответственности за неоправданно высокие потери. Хотя на фрон­тах погибло 8,5 миллионов военнослужащих, что сопоставимо с потерями интервен­тов, но, кроме того, фашистами было истреблено 20 миллионов мирных жи­телей и военнопленных, а в итоге было уничтожено целое послеок­тябрьское поколение советских людей, что имело далеко идущие по­следствия.[15]


В этот период чрезмерная централизация режима, наконец, полу­чила известное оправдание. В то же время, по мнению ряда истори­ков, в годы войны произошло ослабление диктаторского режима и повышение степени самостоятельности и ответственности исполни­телей на местах. Следует подчеркнуть, что И.В.Сталин несёт персо­нальную ответственность за многие поражения и просчеты начально­го этапа войны, но он неотделим как Верховный Главнокомандую­щий и от побед заключительного этапа. Блестящую объективную ха­рактеристику Сталину дал Черчилль в своей известной речи в британ­ском парламенте. Великую и страшную фигуру Сталина невозможно рассматривать вне реальной истории советского государства со всеми его победами и поражениями.


3. Политическая власть в России: проблема легитимности
3.1. Роль политической власти в России

Власть – ключевой вопрос политики, занимающий центральное место в политической науке.[16]
Поэтому для ориентации в современных политических реалиях необходимо понимание смысла данной категории, причин необходимости политической власти для общества, ее легитимности, ресурсов, выполняемых функций. Изучение механизмов реализации власти необходимо для осмысления современного состояния России.


Власть в России постоянно стремилась к транс­формации исторического сознания и менталитета, пытаясь создать соответствующие структуры, оправдывающие ее деятельность. Таки­ми доминирующими структурами стали, прежде всего, этатизм и па­тернализм, которые являются в известной степени универсальными в массовом сознании российского народа.


Под этатизмом понимается: 1) термин, употребляемый для характеристики государства как высшего результата и цели общественного развития; 2) процесс усиления роли государства в экономической и политической жизни общества.


Патернализм – это отеческая забота со стороны государства по отношению к своим гражданам.[17]


Отношение к государственной власти в России обусловливается этатистским представлением о необходимости сохранения политичес­кого единства и социального порядка. И этот этатистско-патерналистский порядок является ре­альным основанием соединения разнородных национальных тради­ций и культур. Поэтому дуализм общественного бытия в России име­ет иную природу, чем на Западе. Он выражается в первую очередь в таких конфликтных тенденциях, где одной из сторон всегда выступа­ет универсальная и автономная государственность. Это - конфликт между государственностью и регионализмом, государственностью и национальными культурными традициями, государственностью и социальными общностями.


Патернализм берет начало со времен Петра I, когда в России складывается осо­бый тип государства, символом которого стало «отеческое», бюрократическое попечительство «вождя-государя» и го­сударственной власти о благе народа, общественной и личной пользе своих подданных.


Кроме того, следует учитывать и своеобразие сложившегося еще в эпоху Московского царства «вотчинного государства». Москов­ские князья, русские цари, а затем советские вожди, обладавшие ог­ромной властью, были убеждены в том, что вся страна является их собственностью, так как создавалась, строилась и пере­страивалась по их повелению.


Одним из центральных моментов в процессе формирования Мос­ковской субцивилизации, ее политической культуры и национально-государственной идеи был социально-экологический кризис XIV в., спровоцированный демографическим ростом, неблагоприятными кли­матическими условиями, чрезмерной антропогенизацией ландшаф­та, что привело к резкому сокращению технико-экономических воз­можностей подсечно-огневого земледелия.


Этот кризис заставил русских людей выйти из леса, превратив их в сельских и деревенских. Они оказались вовлеченными и хозяйствен­но, и культурно в состав соседской общины, а через церковь и госу­дарство - в жизнь всего российского социума. Постепенно стала пре­одолеваться «разорванность» общества и культуры на две части - мира крестьян-полуязычников, хозяйствовавших по тех­нологии подсечно-огневого земледелия, и христианско-православного мира князей, церкви, горожан, крестьян ополий, территорий па­шенного земледелия.


Специфика состояла также в том, что особая роль внешних фак­торов вынуждала правительство выбирать такие цели развития, кото­рые постоянно опережали социально-экономические возможности страны. Поскольку эти цели не вырастали органическим образом из внутренних тенденций ее развития, то государство, действуя в рам­ках старых общественно-экономических укладов, для достижения «прогрессивных» результатов прибегало в институциональной сфере к политике «насаждения нового сверху» и к методам форсированного развития экономического и военного потенциала.


Опыт реформ в России и других странах свидетельствует о том, что для успешного их проведения требуется соблюдение, по крайней мере, двух условий.


Во-первых,
реформы должны соответствовать социокультурно­му пространству, в котором они осуществляются, то есть быть санк­ционированы ментальностью различных социальных групп и культурными архетипами индивидов. Если инновации не воспринимают­ся как необходимое и конструктивное, не вызывают положительных эмоций, а, наоборот, провоцируют массовое дискомфортное состоя­ние, то это может вызвать всплеск социальной агрессивности у опре­деленной части населения.


Во-вторых,
реформы могут успешно проводиться только легитимной государственной властью, которая в состоянии согласовать ценностные ориентации различных групп населения по поводу целей и средств преобразований и не допустить перерастания социокультурных противоречий раскола в необратимый процесс социально-поли­тической дезорганизации.


Эти два условия проведения реформ тесно связаны между собой, поскольку речь идет, прежде всего, о ценностном обосновании соци­альных инноваций и реформаторской деятельности самой государ­ственной власти.


3.2. Легитимность и делегитимация государственной власти в России

Государственная власть в выполнении своих функций может ос­новываться на силе или легитимности. В первом случае «управляю­щие» стремятся реализовать принятые решения вопреки желанию «уп­равляемых», во втором, наоборот, — опираясь на их добровольное согласие или даже солидарность. Государственная власть не может долгое время опираться на силу: «штыки хороши всем, кроме одно­го, - на них нельзя сидеть». Такая власть не может быть в длительной перспективе социально-эффективной, ибо «управ­ляемые» внутренне не расположены к реализации принятых властью решений.


Поэтому государственная власть, чтобы быть успешной, должна быть прежде всего легитимной.[18]
Власть легитимна в том случае, если «управляемые» признают за ней право управлять вообще, и именно так, как это делается в данный момент. Юридически правовая законность свидетельствует о легальности власти.


Легитимация государственной власти представляет собой взаи­мообусловленный процесс, с одной стороны, «самооправдания» и ра­ционального обоснования собственной власти со стороны «управляю­щих», с другой - «оправдания» и признания этой власти со стороны «управляемых».


Легитимность государственной власти не может носить всеоб­щего характера, поскольку в обществе всегда есть социальные груп­пы, которые негативно относятся к ней и ее политике.


Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, т.е. характер и степень поддержки власти, поэтому мож­но говорить о кризисах легитимности. Под кризисами понимается та­кое падение реальной поддержки органов государственной власти или правящего режима в целом, которое влияет на качественное изменение их ролей и функций. В настоящее время не существует однозначного ответа на вопрос: есть ли абсолютные показатели кризиса легитимности или это сугубо ситуативная характеристика политических процессов? Так, ученые, связывающие кризис легитимности режима с дестабилизацией по­литической власти и правления, называют в качестве таких критери­ев следующие факторы:[19]


- невозможность органов власти осуществлять свои функции или присутствие в политическом пространстве нелегитимного насилия (Ф. Били);


- наличие военных конфликтов и гражданских войн (Д. Яворски);


- невозможность правительства адаптироваться к изменяющим­ся условиям (Э. Циммерман);


- разрушение конституционного порядка (С. Хантингтон);


Сторонники ситуативного рассмотрения причин кризисов леги­тимности чаще всего связывают их с характеристикой социокультурных черт населения, ролью стереотипов и традиций, действующих как среди элиты, так и среди населения, попытками установления количественной границы легитимной поддержки. Возможно, такие подходы в опреде­ленной степени опираются на идеи Л. С. Франка, который писал: «Всякий строй возникает из веры в него и держится до тех пор, пока хотя бы в меньшинстве его участников сохраняется эта вера, пока есть хотя бы относительно небольшое число "праведников", которые бескорыстно в него веруют и самоотверженно ему служат».[20]


В ка­честве основных источников кризиса легитимности правящего режима можно назвать уровень политического протеста на­селения, направленного на свержение режима, а также свидетель­ствующие о недоверии режиму результаты выборов, референдумов, плебисцитов. Эти показатели свидетельствуют о «нижней» границе легитимности, за которой следует распад действующего режима и даже полной смены конституционного порядка. К факторам, опреде­ляющим ее «верхнюю» границу, т.е. текущее, динамичное изменение симпатий и антипатий к властям, можно отнести: функциональную перегруженность государства и ограниченность ресурсов властей, рез­кое усиление деятельности оппозиционных сил, постоянное нару­шение режимом установленных правил политической игры, неуме­ние властей объяснить населению суть проводимой им политики, широкое распространение таких социальных болезней, как рост пре­ступности, падение уровня жизни и т.д.


Особенностью кризиса легитимности государственной власти в России, является также утрата национально-го­сударственной идеи, или с тем, что эта идея переставала выполнять присущие ей функции:[21]
1) быть социально-интегрирующим фактором; 2) служить оправданием существующего политического режима и социального порядка; 3) формулировать консолидирующие цели общества.


3.3. Легитимность государственной власти в современной России

В начале 90-х гг. перспектива «стать собственником», в кратчай­шие сроки «повысить жизненный уровень», обрести «долгожданную свободу и справедливость» была настолько заманчивой, что выбран­ный путь шоковой терапии большинством населения воспринимался как неприятный, но необходимый шаг. Легитимность государствен­ной власти и авторитет Президента Б Ельцина был настолько высок, что ему Верховный Совет Российской Федерации предоставил даже дополнительные полномочия на время проведения «болезненных» реформ. Согласно опросам общественного мнения осенью 1991 г. около половины россиян готовы были ради будущего процветания страны и изобилия потребительских товаров терпеть на начальном этапе преобразований и рост цен, и безработицу, и «временное» сни­жение уровня жизни. Лишь пятая часть опрошенных была настроена решительно против реформ правительства Е. Гайдара.


Однако по мере стремительного роста цен, проведения жесткой бюджетной и денежно-кредитной полити­ки и сворачивания социальных программ, приватизации, «обвально­го» сокращения производства, роста безработицы, резкого падения жизненного уровня значительной части населения легитимность го­сударственной власти падала, а в конце 1993 г. ее охватил системный кризис.


Кризис легитимности государственной власти в современной Рос­сии вызван несколькими факторами: использованием реформаторами такой модели модернизации, которая ориентируется на положительные примеры других стран, без выяснения того, какие ценностные ориентации, духовные интенции жизнедеятельности людей скрываются за их достижениями; проведением реформ на основе нормативистского, про­граммно-целевого подхода в управлении, слабо учитывающего социокультурные возможности управляемой системы; ил­люзией о всесильности власти.


В начале 1996 т. рейтинг Президента Российской Федерации, ассоциированный в сознании россиян с выбранным политическим и социально-экономи­ческим курсом, достиг критически низкой отметки, что свидетельство­вало о кризисе легитимности государственной власти в стране.


В социальном плане кризис легитимности политической власти в России обусловлен, с одной стороны, скептицизмом и недовольством значительной части населения деятельностью государственной влас­ти, а также политических партий, представляющих конкретные груп­пы интересов; с другой стороны, слабостью самой власти, ее неспо­собностью эффективно решать актуальные проблемы современной российской действительности. Сложилась ситуация, описанная в тео­риях «государственной перегрузки» (Бриттэн и Нордхауз), «узаконе­ния кризиса» (Хабермас).


В современной России существует целый ряд обстоятельств, по­буждающих людей рассматривать государственную власть только сквозь призму нравственных ценностей: крайне неудовлетворительное положение значи­тельной части населения, вызывающее дискомфорт, раздражение и озлобленность; уверенность в том, что политическая власть утратила способность что-либо изменить «сверху», и убежденность общества в собственной «праведности», в том, что само оно никоим образом не­повинно в «бедах» и «неурядицах» в стране; наличие в обществе демагогических политических сил и деятелей, обличающих безнравственность политиков, находящихся у власти, и проповедующих честность в политике; регулярное появление в структуре государствен­ной власти виновников, легко «подставляемых» самой влас­тью, на которых возлагается ответственность за все тяготы народной жизни.[22]


Значительная часть населения в нашей стране начинает поворачи­ваться к идее «честности» власти как единственно возможному сред­ству наладить жизнь и навести порядок в стране.


Кризис легитимности политической власти в современной Рос­сии обусловлен также тем, что сама власть располагает ограниченными возмож­ностями использования тех или иных факторов легитимации.


В большей мере легитимность политической власти в современ­ной России приобретена благодаря правильному способу формирова­ния властных институтов, каким явились президентские выборы 1996 и 2000 гг., парламентские выборы 1993, 1995, 1999 и 2003 гг., в ходе которых в известной мере произошло дистанцирование должности от ее носителя, личного авторитета от авторитета долж­ности, ибо в сохранении должности Президента многим россиянам видится гарантия успешной реформации России.


Легитимность политической власти в современной России базируется, в первую очередь, на ожиданиях народа, связанных с личностью президента, установлением политической стабильности, демонстрацией власти своих шагов, направленных на повышение уровня жизни людей, постановке такой проблемы Президентом России, ускорением экономического развития страны, перераспределением денежных средств от богатых к бедным слоям населения, создание законодательной базы, необходимой для проведения этих преобразований в обществе, эффективной работе законодательной и исполнительной ветвей власти.


Такие шаги, подкрепленные реальными результатами, являются необходимым условием для признания со стороны граждан России права власти руководить государством.


Заключение

В исторической литературе распространено мнение, что руковод­ство Н.С.Хрущева и его преемника Л.И.Брежнева представляют отдельные этапы развития советского общества и самостоятельные политические режимы.[23]
Действительно, деятельность Н.С.Хрущева носила в целом реформаторский характер. Он резко ограничил поле действий карательных органов, поставив их под контроль партии, начал демократизацию политической системы, децентрализацию уп­равления, сокращение государственного аппарата и армии. Хрущев на XX съезде КПСС положил начало осуждению нарушений закон­ности, просчетов первого периода войны, властного произвола и лич­ного сталинского диктата. Была развернута массовая реабилитация репрессированных в ходе сталинских чисток граждан, за исключени­ем руководства внутрипартийных оппозиций. На основании архивных данных было установлено, что репрессиям подверглось 3,8 миллионов чело­век, из них расстреляно — 643 тысячи.


Вместе с тем в ходе разоблачения культа личности Сталина были допущены характерные для Хрущева авантюристичные подходы и непродуманность, что привело к началу огульно-эмоционального очер­нения советского прошлого. Хрущев продолжал политику в духе тра­диций сталинизма и в крови подавил новочеркасские и другие выс­тупления трудящихся. Авантюрно-утопические программы и попыт­ка создания собственного культа личности, «кукурузные» и другие реформы, принимавшие деструктивный характер, вынудили сформи­ровавшуюся партийно-государственную номенклатурную элиту отстра­нить его от руководства в рамках существовавших правовых норм. Новым ставленником элиты стал ее достаточно типичный представи­тель Л.И.Брежнев. Он сначала продолжил реформаторскую политику, заложенную предшественником, но начиная с 1970-х гг. пре­кратил ее. Экономическая реформа стала затухать и на место провоз­глашенных в 1965 году принципов материальной заинтересованности и хозяйственного расчета вернулись привычные административно-ко­мандные методы руководства.


Л.И.Брежнев и его ближайшее окружение продолжили полити­ческую линию постсталинского периода с заметными коррекциями в сторону стабильности и консерватизма. Восстановления сталинизма не произошло, как и возрождения хрущевских авантюр. В государ­ственное устройство не было внесено никаких значительных измене­ний. По-прежнему высшим консолидированным органом власти было Политбюро ЦК КПСС, опиравшееся в своей деятельности на аппарат ЦК и Совета Министров. Конституция 1977 года закрепила руководя­щую роль КПСС в политической системе, в которой Советы офици­ально считались государственным стержнем, а фактически играли второстепенную роль.[24]
В целом, несмотря на личностные различия и характер деятельности Хрущева и Брежнева как лидеров государства и партии, следует признать наличие общего номенклатурно-коммунистического режима власти в 1960-х — первой половине 1980-х гг.


Литература

1. Бажанов В.А. Парадоксы демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер. 18. Социо­логия и политология. 1997. № 1.


2. Бутенко А.П., Миронов А.В. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально-политический журнал. 1998. №2.


3. Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие совре­менной России // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №11.


4. Матузов Н.И., Малько А.В. Политико-правовые режимы: актуальные аспек­ты // Общественные науки и современность. 1997. № 1.


5. Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России – сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 1997.


6. Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основания и особен­ности // Вопросы философии. 1996. № 6.


7. Панченко А. Конституционная и тоталитарная тенденции в России: противо­борство продолжается // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1997. №4.


8. Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. М., 2001.


9. Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004.


10. Ростоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. №5.


11. Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 1998.


12. Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 1997. №1.


13. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.


[1]
Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России – сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 2000. С. 87


[2]
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. М., 2001. С. 37


[3]
Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004. с. 128


[4]
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 2003. С. 49


[5]
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001. С. 105


[6]
Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004. С. 150


[7]
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 2003. С. 284


[8]
Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. М., 2001. С. 283


[9]
Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004. С. 140-149


[10]
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 2003. С. 156


[11]
Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 1997. №1. С. 25


[12]
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001. С. 284


[13]
Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 1997. №1. С. 32


[14]
Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004. С. 175


[15]
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001. С. 381


[16]
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001. С. 47


[17]
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 2003. С. 371


[18]
Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России – сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 2000. С. 175


[19]
Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России – сущностная неопределенность процесса и его результата // Космополис. М., 2000. С. 351


[20]
Ростоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели // Полис. 1996. №5. С. 174


[21]
Пуляев В.Т. Россия в историческом пространстве. Теоретический очерк. Вып.2. СПб., 2004. с. 362


[22]
Российская историческая политология. Курс лекций: Учебное пособие / Отв. ред. С.А.Кислицын. Ростов н/Д, 2003. С. 195


[23]
Панченко А. Конституционная и тоталитарная тенденции в России: противо­борство продолжается // Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2001. №4. С. 44


[24]
Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001. С. 309

Сохранить в соц. сетях:
Обсуждение:
comments powered by Disqus

Название реферата: Политический режим в современной России

Слов:6532
Символов:57272
Размер:111.86 Кб.