Творческий путь Лермонтова начался в эпоху господства поэтических жанров. Первое прозаическое произведение — неоконченный исторический роман «Вадим» (название условное, так как первый лист рукописи не сохранился) — относится к 1833-1834 гг. Главный герой романа — разрушитель, «демон, но не человек», мститель за поруганную честь своей семьи. Несмотря на то, что Лермонтов воспользовался историческим материалом (эпоха пугачевского бунта), в центре романа оказалась судьба романтического героя. Историческая проблематика уступила место философско-психологической: писатель поставил проблему добра и зла, рассмотрев ее в широком, «мировом» контексте, характерном для романтизма.
В середине 1830-х гг. внимание начинающего прозаика переключилось на сюжеты, взятые из жизни современного светского общества, однако многие замыслы так и остались нереализованными. Сохранились отрывки и наброски, в которых едва намечены конфликты и сюжетные линии будущих произведений: отрывок «Я хочу рассказать вам историю женщины...», связанный с традицией «светской» повести, и неоконченный роман «Княгиня Литовская» (1836).
Роман «Княгиня Лиговская» — важный этап в становлении поздней прозы Лермонтова. В отличие от «ультраромантического» «Вадима», в центре нового романа оказался не исключительный герой-романтик, а молодой петербургский офицер Жорж Печорин. Впервые появилось имя центрального персонажа будущего романа «Герой нашего времени», а самое главное — Лермонтов сделал первый шаг к созданию образа Григория Александровича Печорина. Образ Жоржа Печорина в «Княгине Литовской» — это «проба пера», эскиз, первая прорисовка характера героя будущего романа. Жорж Печорин — один из многих светских молодых людей. В его душе пока еще нет скептицизма и отчаяния — психологических качеств «героя нашего времени», хотя Лермонтов и обнаружил интерес к его внутреннему миру. События жизни и характер героя показаны в «Княгине Литовской» лишь настолько, насколько это было возможно в масштабе одного биографического эпизода — столкновения Печорина с бедным чиновником Красинским (в тексте незавершенного романа этот эпизод не имеет развязки).
В романе обозначились новые черты творческой манеры Лермонтова-прозаика. Изображая петербургскую жизнь и светское общество, он следовал традиции популярных в 1830-е гг. «светских» повестей, опирался на творческий опыт Гоголя — создателя «петербургских» повестей и авторов так называемых «физиологий» — произведений, написанных в жанре «физиологического очерка». В изображении внутреннего мира персонажей романа закладывались основы лермонтовского психологизма, блестяще развившегося в «Герое нашего времени».
Петербургская жизнь героя, изображенного в «Княгине Литовской», внешне может показаться предысторией Печорина из романа «Герой нашего времени». Однако считать два произведения единой биографией героя не следует. «Княгиня Литовская» — только этап в формировании и развитии прозаических замыслов Лермонтова. «Герой нашего времени» не является продолжением этого неоконченного романа.
Отметим важную особенность романа «Герой нашего времени»: петербургский период жизни Печорина намеренно скрыт, кроме нескольких глухих намеков, о нем ничего не сказано. Для Лермонтова это имеет принципиальное значение — вокруг биографии героя возникает ореол таинственности. Это подтверждается характером работы над текстом романа. В черновой рукописи было указание, что Печорин переведен на Кавказ за дуэль, но в окончательной редакции эта мотивировка его появления на Кавказе отсутствует. Лермонтов отказался от хроникального изображения жизни героя. Его привлек характер сложившийся, завершенный, интересный не тем, при каких обстоятельствах он сформировался, а своей необычностью, сложным взаимодействием индивидуального и типического, психологически неповторимого и социально обусловленного.
Роман «Герои нашего времени» (1838-1839) — единственное законченное и опубликованное при жизни Лермонтова прозаическое произведение, высшее достижение Лермонтова прозаика. Смерть оборвала работу над другими произведениями: в 1841 г. были написаны отрывок «У графа В. был музыкальный вечер...», известный под названием «Штосс», и нравоописательный очерк «Кавказец». В планах писателя было создание романов, посвященных трем эпохам жизни русского общества: царствованию Екатерины II, эпохе Александра I и современности. Таким образом, именно «Герой нашего времени» сделал Лермонтова, наряду с Пушкиным и Гоголем, одним из создателей русской классической прозы.
***
Творческая история «Героя нашего времени» почти не документирована. Ход работы над романом устанавливается на основе анализа текста, а также по мемуарным свидетельствам людей, близко знавших Лермонтова. Вероятно, ранее других повестей-«глав», вошедших в состав романа, была написана «Тамань» — осенью 1837 г. После «Тамани» создан «Фаталист», а замысел романа как «длинной цепи повестей» сложился в 1838 г. Лермонтов пришел к мысли объединить свои произведения, связав их той концепцией современного поколения, которая представлена в стихотворении «Дума» (1838).
Роман в первой редакции открывала повесть «Бэла», за ней следовали «Максим Максимыч» и «Княжна Мери». «Бэла» и «Максим Максимыч» имели подзаголовок «Из записок офицера» и составляли «объективную» часть романа (Печорин — объект рассказа повествователя и Максима Максимыча). Второй, основной частью первой редакции была повесть «Княжна Мери» — записки героя, его«исповедь».
В августе-сентябре 1839 г. создана вторая, промежуточная редакция романа. Лермонтов переписал все повести-«главы» с черновиков в особую тетрадь, за исключением «Бэлы», которая была к этому времени уже опубликована. В эту редакцию вошла и повесть «Фаталист». Последовательность повестей стала такой: «Бэла», «Максим Максимыч» (обе повести — записки офицера-повествователя), «Фаталист», «Княжна Мери» (эти повести составили записки Печорина). Роман получил название — «Один из героев начала века».
К концу 1839 г. Лермонтов создал третью, окончательную редакцию романа: включил в него повесть «Тамань» и определил композицию всего произведения. Расположение повестей-«глав» приняло привычный для нас вид: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист». «Тамань» открывает записки Печорина, а повесть «Фаталист» их завершает, что в большей мере соответствует ее итоговому философскому смыслу. Появилось название записок героя — «Журнал Печорина». Кроме того, писатель вычеркнул концовку повести «Максим Максимыч», готовившую переход к «Журналу», и написал предисловие к нему. Было найдено окончательное название — «Герой нашего времени». Роман опубликован в 1840 г., а в начале 1841 г., готовя второе издание, Лермонтов написал к нему предисловие, ставшее своеобразным объяснением с читателями и критиками.
История создания «Героя нашего времени» показывает, что замысел главного произведения поставил перед Лермонтовым ряд сложных художественных проблем, прежде всего проблему жанра. Многие писатели 1830-х гг. стремились создать роман о современности, но эту задачу так и не решили. Однако опыт писателей-современников подсказал Лермонтову, что самый перспективный путь к роману — циклизация произведений «малых» жанров: повестей, рассказов, очерков. Все эти жанры, а также отдельные сцены и зарисовки, объединяясь в цикл, подчинялись новому творческому заданию — возникал роман, крупная эпическая форма. Границы между собранием повестей, рассказов, очерков и романом в 1830-е гг. не всегда ощущались достаточно четко. Например, редакция журнала «Отечественные записки», в котором печатались повести-«главы» будущего произведения, представила роман Лерм
Действительно, каждая из повестей в составе «Героя нашего времени» может быть прочитана как вполне самостоятельное произведение (подтверждение этому — их инсценировки и экранизации), ведь все они имеют законченный сюжет, самостоятельную систему персонажей. Единственное, что объединяет повести, создавая не сюжетный, а смысловой центр романа, — центральный персонаж, Печорин.
Каждая повесть связана с определенной жанровой и стилевой традицией. В «Бэле», «Тамани», «Княжне Мери» и «Фаталисте» Лермонтов сознательно варьирует темы, «заданные» литературной традицией, по-своему интерпретирует уже известные сюжетные и жанровые модели.
Например, в «Бэле» разработан популярный романтический сюжет о любви европейца, воспитанного цивилизацией, к «дикарке», выросшей среди «детей природы» и живущей по законам своего племени. Но Лермонтов, в отличие от своих предшественников (Шатобриана, А.С.Пушкина — автора романтических поэм, А.А.Бестужева-Марлинского), не увлечен этнографическими подробностями, не идеализирует горцев. Он не ограничивается романтической антитезой «разочарованный европеец — сильная, гордая дикарка». Новаторство Лермонтова в том, что традиционная сюжетная схема пропущена сквозь сознание рассказчика — бесхитростного и прямодушного Максима Максимыча. История любовного «эксперимента» Печорина дает материал для объективной характеристики героя, ведь это первое знакомство, в ходе которого представлены, но не объяснены многие его качества. Кроме того, романтическая новелла, рассказанная штабс-капитаном, вставлена в сюжетную «рамку» путевого очерка. Это еще больше видоизменяет традиционный сюжет, акцентируя внимание читателя не на обстоятельствах, а на смысле рассказанного Максимом Максимычем. Значение любовной истории по существу исчерпывается характеристикой Печорина.
В повести «Тамань» использована сюжетная схема авантюрной новеллы. В «Княжне Мери» Лермонтов ориентировался на традицию «светской» повести. «Фаталист» напоминает романтическую новеллу на философскую тему: в центре поступков и размышлений героев оказалось «предопределение», то есть судьба, рок. Однако связи повестей с традиционными жанрами — внешние: Лермонтов сохраняет литературную «оболочку», но наполняет свои повести новым содержанием. Все повести, входящие в «Журнал Печорина», — звенья интеллектуальной и душевной жизни героя, подчиненные единому художественному заданию — создать психологический портрет Печорина. Не сюжетные коллизии, а серьезные нравственно-психологические проблемы оказываются маются в центре внимания. Острые ситуации, в которые попадает Печорин (столкновение с «честными контрабандистами», светская интрига, смертельный риск в схватке с судьбой), осмыслены им самим, стали фактами его самосознания и нравственного самоопределения.
Главная проблема, которой подчинены все компоненты формы лермонтовского романа, и прежде всего композиция, — изображение Печорина. В каждой повести он предстает в новом рпкурсе, а в целом роман — это сочетание различных аспектов изображения главного героя, дополняющих друг друга. В «Бэле» и «Максиме Максимыче» дан внешний рисунок характера Печорина. «Журнал Печорина», куда входят три повести— «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист», — яркий психологический автопортрет героя. Изображение характера Печорина, раскрывающегося в его поступках, во взаимоотношениях с людьми и в его ;шписках-«исповедях», делает «Героя нашего времени» не «собранием: повестей», а социально-психологическим и философским романом.
Необычность лермонтовского романа в том, что автор отказался от последовательного рассказа о судьбе Печорина, а значит, отверг традиционный для романа-«биографии» хроникальный сюжет. В предисловии к «Журналу Печорина» повествователь, обосновывая свой интерес к психологии героя, отмечает: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа...». Однако ни в романе в целом, ни в «Журнале» нет истории души Печорина: все, что указывало бы на обстоятельства, в которых сформировался и развивался его характер, опущено.
Духовный мир героя, каким он предстает в романе, уже сформировался, все происходящее с Печориным не приводит к изменениям в его мировоззрении, морали, психологии. Автор только намекает на возможность продолжения публикации записок героя («...в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света...»). Таким образом, художественная цель, поставленная Лермонтовым, обусловила прерывистый, «пунктирный» характер изображения судьбы Печорина.
Сюжет каждой повести — концентрического типа: Печорин — в центре всех событий, именно вокруг него сгруппированы второстепенные и эпизодические персонажи. События его жизни изложены вне их естественной хронологической последовательности. Повесть «Тамань» (третья по общему счету), в которой рассказан случай, происшедший с Печориным еще до приезда на Кавказ, следует за повестью «Максим Максимыч», которая занимает вторую позицию. В «Максиме Максимыче» случайная встреча двух бывших сослуживцев происходит через несколько лет после окончания «кавказского» периода жизни Печорина, незадолго до его смерти. Повести-«главы», относящиеся ко времени пребывания Печорина на Кавказе («Бэла», «Княжна Мери», «Фаталист»), служат «обрамлением» этих двух повестей, занимая соответственно первую, четвертую и пятую позиции в романе.
Заметим, что все попытки выстроить повести в их естественной хронологии не очень убедительны и существенного значения для понимания смысла романа не имеют. Лермонтов, не стремившийся дать подробное жизнеописание Печорина, намеренно затемнил связи между разрозненными эпизодами его жизни. Не сюжетные, а психологические мотивировки обусловили порядок расположения повестей. Первым на это указал еще В.Г.Белинский, заметив, что повести в романе «расположены сообразно с внутреннею необходимостью» как части единого целого.
Композиция «Героя нашего времени» имеет две мотивировки: внешнюю и внутреннюю. Внешняя мотивировка расположения повестей — постепенное «приближение» читателя к главному герою. Ее можно считать основным композиционным принципом романа. Лермонтов учитывает три главных фактора, влияющих на понимание смысла произведения: Печорин — объект рассказа (тот, о ком рассказывается), рассказчики — субъекты рассказа (те, кто рассказывает о Печорине) и читатель, воспринимающий и оценивающий главного героя, а также достоверность, точность и глубину рассказа о нем. От повести к повести между читателем и Печориным постепенно убираются все «посредники» —рассказчики, герой «приближается» к читателю.
В « Бале» между читателем и Печориным — два рассказчика, две «призмы», сквозь которые читатель видит героя. Основной рассказчик — Максим Максимыч, сослуживец, участник и свидетель всего, что произошло в крепости. Именно его точка зрения ни Печорина в этой повести господствует. Вторым рассказчиком пишется молодой офицер-повествователь, заинтересовавшийся Печориным и передающий рассказ Максима Максимыча. Первый рассказчик ближе к Печорину, второй — к читателю. Но оба рассказчика не только помогают понять героя, но и в какой-то степени «мешают» читателю. На реально существующий облик Печорина накладываются субъективные мнения, эмоции рассказчиков, уровень их понимания людей, а это неизбежно приводит к ощущению, что первое знакомство с героем состоялось, но было отрывочным, мимолетным: он мелькнул, заинтриговал и как бы растворился в толпе.